В начале января в федеральные новостные ленты попала новость из Оренбургской области. В плену снежной метели на трассе Р-336 оказались десятки автомобилей. К сожалению, многие были не подготовлены к метели: люди замёрзли и даже был один погибший. Именно к такому форс-мажору в те самые дни мы и были готовы. Правда, находились совсем в другом месте.
На новогодние праздники мы решили махнуть в Нарьян-Мар. А почему бы и нет? Почти весь год этот город, расположенный на 67-ой параллели северной широты, отрезан от «большой земли». И только зимой по тундре прокладывают зимник — временную дорогу, состояние которой постоянно меняется из-за погоды. К нему, зимнику, — сложной и непредсказуемой дороге — мы и подготовились, взяв две лопаты и трос, ключи, навигаторы и наполнив канистру дизелем. В рюкзаках лежали туристические горелки и фонари, запас консервов для суточного проживания в тундре, одежда и спальники для продолжительного пребывания на морозе. Всё это мы положили в кузов одного из немногих настоящих внедорожников на рынке — нового Mitsubishi L200.
Знакомство с пикапом началось в Москве, и здесь я обнаружил, что L200 на удивление приятен при езде по нашему городу. Да, с разворотом дела обстоят непросто: на этой махине редко удаётся развернуться «за раз» даже на четырёхполосной дороге, хоть радиус разворота — 5,9 метра — и считается лучшим в классе. Зато полный привод позволяет чувствовать себя уверенно в любой снегопад и, невзирая на заносы и высоту нового собянинского бордюра, спокойно парковаться там, где придётся.
А ещё в новом L200 весьма и весьма удобно сидеть. Положение подушки, как объяснил мне в одном московском дворе рослый прохожий, охотник и владелец старого L200, изменили как раз в пользу высоких водителей. В старом автомобиле высокому водителю теснее, и бедро не полностью касается подушки. Музыка в комплектанции Intense (6 динамиков) неплохо звучит, радио отлично ловит сигнал даже в глубоком Подмосковье, и до каких-то пор этот автомобиль совсем неплохо рулится.
На трассе ходовые качества автомобиля раскрылись с другой стороны. Если в городе динамики хватало почти везде, то выскочив за МКАД и допереключавшись до пятой-шестой передачи, мы обнаружили, что запас тяги под правой ногой, как говорится, уже не торт. Возможно, с мотором другой форсировки (181 л.с.) ситуация получше, но с нашим 154-сильным агрегатом обгоны на скоростях за 100 были затяжными, для них требовались длинная прямая и хорошее зрение.
Впрочем, на пустом асфальтовом участке между Кировом и Ухтой нам удалось на протяжении нескольких часов ехать со скоростью 140-150 км/ч по GPS (на спидометре при этом было ровно на 10 больше). И это был практически предел для нашего L200, с поправкой на зиму и сильную загрузку. На трассе машина с включенным полным приводом показывала расход от 8,5 (80 км/ч) до 10,5 (140 км/ч) литров на сотню.
Путь в 1600 километров — «спасибо» подмосковным пробкам и разбитым дорогам Костромской области — мы делаем примерно за сутки. Привет, Ухта! Небольшой, 100 тысяч человек, населённый пункт в прошлом числился столицей местных лагерей. Но сейчас об этом сложно догадаться, ведь теперь Ухта — аккуратный и приятный городок нефтяников. Советские дома разных эпох выстроились здесь в аккуратные улицы, украшенные разноцветными огнями. Фонари, симпатичные вывески и прочие гирлянды в изобилии встречаются во многих северных странах и городах — это такое спасение от суицидальных настроений населения в период полярной ночи.
Нефтяные колледж и институт в Ухте ежегодно выпускают сотни специалистов. Большинству из них не приходится никуда уезжать, ведь рядом месторождения и офисы нефтяных компаний. В новогодние праздники в крошечном, буквально три на три километра, городке мы обнаруживаем целую троицу ледяных городков для ухтинцев. Естественно, строителем одного является «Газпром», ещё одного — «Лукойл».
На дорогах Ухты главенствует спокойствие и порядок. Увидев красный светофор, водители останавливаются ровно у таблички «стоп», за 15 метров до перекрёстка. Но это спокойствие не стоит принимать за пофигизм, как в Средней России. Стоит замешкаться, поздно показать поворотник или «зависнуть» с аварийкой на автобусной остановке, и тут же будешь «облаян» гудками правдорубов-соседей по потоку. Эти водители не лезут по головам и не мешают друг другу, но они любят порядок и знают себе цену. Нам же пора двигаться дальше.
Дорога от Ухты до Нарьян-Мара, и особенно её северная треть — от Нарьян-Мара до Усинска — горячая тема ежегодного обсуждения в интернете, на форуме НАО. Водители обмениваются сводками с полей и актуальной информацией от знакомых о том, как обстоят дела с зимником. Форум пестрит сообщениями о кроссоверах, которых «тянут на лямке» чуть ли не всю дорогу, о спонтанных ночёвках на зимнике, о том, как кто-то выехал, доехал до первого снежного перемёта, плюнул и вернулся обратно. Если весь ноябрь и практически весь декабрь с дорогой всё понятно (она закрыта) и в феврале-марте тоже (в эти месяцы здесь активно снуют даже легковушки), то в Новый Год зимник — настоящая рулетка, играть в которую лучше с чем-то вроде L200.
Преимущества рамного внедорожника в подобных условиях очевидны. Прежде всего — это хороший (205 мм) дорожный просвет, защищённое дно и мосты, которые не жалко посадить на ледяной бугор или повредить лопатой при выкапывании. Затем — удобная система для буксирования: две легкодоступные петли спереди и широкая балка сзади. Ну и, конечно же, «взрослая» система полного привода.
После первых ста пятидесяти километров от Ухты мы выезжаем на участок под названием «Коми-трофи». Это зимняя дорога в лесу, состоящая из ухабов. Ощущения от поездок по подобным дорогам на L200 двоякие. С одной стороны, огромные шины сглаживают удары. С другой стороны, у L200, как и у других пикапов, очень ощутима разница в комфорте между передней и задней осями. Задняя подвеска автомобиля рессорная, корма откровенно «козлит», и только длинный кузов играет роль своеобразного стабилизатора, нивелируя взлёт задней части на очередной колдобине. Отдыхать во время езды в этом автомобиле трудно, особенно сзади. Впрочем, этот нюанс касается и других пикапов.
Дорога с колдобинами сменяется участком ровного асфальта, и примерно на середине 800-километрового пути мы приезжаем к широкой ледовой переправе через реку Печора. Летом здесь ходит паром, а зимой расчищают лёд и вешают временные знаки. Для того чтобы по льду могли пройти фуры, сильный мороз должен держаться на протяжении нескольких месяцев. Вот и в этот Новый год у переправ висели ограничения сначала в 4, затем в 10 тонн. При этом грузовики разного размера на свой страх и риск каждый год выезжают на лёд, не дожидаясь официальных разрешений. Россия! На дороге нам рассказали про очередной КАМАЗ, провалившийся в этом году в прибрежном льду Печоры.
Дорожные службы северных регионов издают занимательные документы по движению на зимних дорогах. Например, вот выдержка из памятки пресс-службы УМВД России по Ненецкому автономному округу. «Если автомобиль все-таки ушел под воду до того, как вы успели выбраться из него, то перед тем как покинуть салон авто, нужно по возможности избавиться от тяжелой верхней одежды и обуви, сделать несколько глубоких вдохов и только затем выбираться из автомобиля. Если в салоне с вами находится ребенок, в этом случае прижмите ребенка спиной к себе, закройте ему нос и рот пальцами, и всплывайте». Будем иметь в виду.
Следующий участок дороги — от Печоры до Харьяги — вымощен плитами для тяжеловозов. Ехать по ним удобнее, чем по ухабистой дороге, но некоторые из них со временем сдвинулись и наклонились, и на низкой машине здесь пришлось бы двигаться осторожно, чтобы не зацепиться за перегиб днищем. Для нас с нашим дорожным просветом 205 мм скорость ограничивала лишь рессорная задняя подвеска, и уже скоро мы приехали в Харьягу.
Крупное нефтяное месторождение, Харьяга днём и ночью восхищает видом огромного количества вышек и труб с горящими «факелами» сопутствующего газа. Станции шумят, по трубам бежит нефть, по дороге снуют тягачи с непонятным обычному человеку и часто негабаритными грузом. Дефицит дорожных знаков компенсируют разномастные таблички с указателями на месторождения — здесь Лукойл, рядом — Total. В воздухе витает бензиновый запах.
И вот навигатор подводит нас к главной цели нашей поездки — зимнику на Нарьян-Мар. Его маршрут немного меняется от сезона к сезону, именно поэтому перед выездом лучше скачать и сохранить в навигаторе актуальный трек этого года. Постойте, это раскатанное направление посреди степи — и есть зимник? Тот самый, грозный и страшный, которому посвящён целый форум? Казалось, что на L200 я могу поехать по этому полю в любом направлении… Но не тут-то было! Уже спустя 10 минут, объезжая огромные ямы посреди зимника, я выскакиваю с накатанной дороги и обнаруживаю себя сидящим в рыхлом снегу по самые пороги.
И здесь самое время описать технологию подготовки зимника. Слой снега на самом деле гораздо больше, чем кажется. Его не просто вытаптывают или выметают, а проливают водой, после чего дают отстояться, замёрзнуть, и он превращается в твёрдое полотно, по субстанции похожее на раскатанный асфальт. После такой подготовки по нему могут идти без вреда для дороги даже тяжёлые грузовики. Края дорожного полотна отмечены вешками на случай непогоды, и съезжать с зимника не стоит, если только у вас не Трэкол.
У нас, как вы помните, никакой не Трэкол, но так даже интереснее: случайный съезд с твердой дороги наконец-то позволил немного покопать и размяться, а заодно размять блокировки Mitsubishi L200. Однако своими силами заехать на твёрдое покрытие мы не успели. Мимо проезжала Нива, она и помогла затащить нас обратно на зимник с помощью троса.
Пейзажи тундры пустынны и красивы. Северный день короткий, и он почти целиком состоит из фантастических рассвета и заката. Да, мы не застали метель и не застряли на ночь в каком-нибудь снежном перемёте, обошлись без сломанных мостов, крови и слёз, но зато нас всю дорогу окружали невероятные виды. Дополненные автомобилем L200, эти пейзажи немного напоминали картинки из фильма «Безумный Макс», где также была пустыня и также были пикапы. С той только разницей, что у нас снег по большей части был белым, а не желтым.
Спустя 16,5 часов после выезда из Ухты мы приехали в Нарьян-Мар. Понемногу рыболовецкий, понемногу оленеводческий и чуть-чуть нефтяной городок был основан давно, но в нём до сих пор ровно три достопримечательности: два памятника и одна деревянная церковь.
После Ухты Нарьян-Мар выглядит пустым и безликим, но и он подкупает своей оторванностью от «континента», отсутствием напоминаний о Москве и сетевых заведений. Ради интереса заходим в магазин продуктов, где обнаруживаем существенную, на отдельные позиции в полтора раза, разницу в ценах с «большой землёй». Рядом с ним продают цветы — так удивительно видеть их в этих местах, куда всё срочное забрасывается исключительно самолётом. В ресторане каждый из нас отдаёт за обед нескромную сумму в 1000 рублей. Перед выездом заправляем 50 литров, хотя в бак вмещается 75 — бензин здесь тоже, хоть и на 2-3 рубля, но дороже.
Посетив Нарьян-Мар, мы достигли основную цель нашего путешествия, но всю дорогу за горизонтом была и другая. Нашей мечтой была Воркута. Зимник до этого города отсутствует, есть лишь технические дороги на отдельных участках трубопроводов. Всю дорогу до Нарьян-Мара мы на всякий случай спрашиваем у местных о наличии зимника на Воркуту, и уяснив, что он отсутствиет, экспромтом пересаживаемся с L200 на поезд.
В Воркуте мы гуляем всего один день, и она поражает суровостью местных — судя по всему, внуков заключённых и детей шахтёров — и огромным количеством заброшенных шахт и посёлков в округе. Таксист, мудрый мужчина с наколками на руках, проводит нам экскурсию по заброшенным городкам и рассказывает о том, что машину «из России» можно привезти в вагоне-сетке за 20 с небольшим тысяч рублей — столько же, по его оценке, получает в месяц средневзятый житель Воркуты. Здесь же мы проясняем известный миф, что на севере машины заводят осенью и уже весной. Оказывается, заведёнными их оставляют только в те ночи, когда приходит настоящий мороз — в понимании местных автомобилистов это минус 40 и ниже.
Нас такой холод обошёл стороной, но вернувшись к автомобилю, мы заводим его далеко не с первого оборота стартера. К этому моменту L200 стоял без работы вторые сутки. Бортовой компьютер показывал всего −21, но накануне ночью было −30, и видимо, пикап не успел нагреться. Как кузову L200 прописана крышка (кстати, в буклете с оригинальными аксессуарами есть целых шесть вариантов), так его дизельному мотору прописан предпусковой подогреватель, — эти две вещи просто must have с этим автомобилем в России.
Подъезжая к Ухте, я повторяю ошибку трёхдневной данности и, выбирая траекторию с наиболее ровным покрытием, цепляю колесом снежный бруствер. В нашей местности он зачастую сталкивает тебя обратно на дорогу, но здесь, наоборот, «схватился» за колесо и утянул машину в кувет. Остановившийся для помощи автомобиль — разумеется, самый первый из проезжавших мимо — также задевает бруствер и оказывается вне дороги… Из-за руля вылезает девушка, с искренней простотой и уральским говором называет себя «овцой» и немедленно начинает копать. И уже следующие два кроссовера вытаскивают из снега оба автомобиля.
Собираясь на север на новом L200, мы предполагали, что будем приходить на помощь автомобилистам на более простой технике. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, что на севере все прекрасно справляются и без нас с нашим внедорожником. За рулём видавших виды кроссоверов, легковушек и старых японских внедорожников — суровые лица. Здесь у каждого есть лопата и прогноз погоды.
От комплекса джиперской неполноценности нас спасла Костромская область. Микроавтобус не вписался в непростой — подумать только, 90-градусный — съезд на второстепенную дорогу и повис на бруствере. Вид скучающих рядом четверых парней говорил о том, что мимо проехал уже не один десяток машин. Трос в нашей безалаберной Средней полосе есть далеко не у каждого, машин, способных вытащить микроавтобус, мало, да и помогать не так чтобы принято. Стоит ли говорить, что именно здесь на нас впервые посмотрели как на настоящих экспедиционщиков и спасителей. L200 с лёгкостью вытянул микроавтобус, и мы, довольные, поехали дальше, думая чуть-чуть о приближающейся московской грязи, а чуть-чуть — о ещё не покорённых нами дорогах Оренбурга и Орска.
